Все, кто в эту минуту рядом в процессе буро-взрывных работ в добычной лаве, знают, что последует дальше. И действуют, согласно инструкции.

Давно в лаву хода нет для моего собеседника, Юрия Первушина, но всё былое в нём и сейчас живёт. То травма болью отзовётся, то товарищей по шахте  встретит, то служащие на СВО парни, с которыми Юрий Андреевич поддерживает отношения, как волонтёр, напишут про цену жизни и смерти от  каждого выстрела.

— У меня-то и моих сослуживцев по шахте Крапивинской взрывы и стрельба были мирными и рабочими, — говорит Юрий, — однако, зону опасности не сбрасывал со счетов никто из причастных к добыче угля. Я, к примеру, выстрелил, но никого не убил, это был контролируемый взрыв, так называемый «выпал», дал смене труд — уголёк добывать. У нас в каждой смене был взрывник — Пётр Шмаков, Михаил Антипов, Александр Крюков, Василий Вальвач — мужики крепкие и степенные, специалисты обученные и опытные. Опасную, но всёж-таки мирную работу делали.

Не одну свою смену с двух часов ночи до девяти часов утра передавал утренней смене мастер  взрывник Первушин по полному протоколу отработанной смены: где, когда, сколько стрелял, успешно ли отработал с помощником, готовя объём работы проходчикам, которым также доводился план. Не один проходчик «бросал леща», то есть по-свойски хвалил Юрия:

— Ну, ты, спец, как всегда! Грамотно положил уголь на привод, нам даже меньше пришлось скоблить!

А учился этой «грамоте» Юрий Первушин у Николая Петровича Синянского — к его работе он присматривался  ещё на втором участке Ленинск-Кузнецкого шахтоуправления.

— Был период, когда я  работал помощником, доставщиком аммонита для Николая Петровича, — делится Юрий, — и мне профессия мастера-взрывника приглянулась, хоть тогда с интересом учился на проходчика в Грамотеинском учебном комбинате. Взял и параллельно подал документы на обучение делу, которым меня Николай Петрович привлёк.

— Смотри сюда! Слушай сюда! Делай так! Заряди мозг! Повторяй мысленно все мои действия, — говорил Синянский стажёру Первушину, — я заметил, что ты — парень без шального риска, и это хорошо. Мало читать схемы зарядов. Мало уметь подсоединять провода к клеммам взрывного прибора. Даже мало знать метод проведения взрыва. Но самое главное — с выдержкой и спокойствием, холодным расчётом ума нужно следить за каждым этапом работы.

И Юрий наставлений терпеливо слушался, и Юрий так и поступал, как его учил специалист высочайшего уровня Синянский. Научился просчитывать расстановку заряда, мысленно представляя траекторию разлёта породы, освоил все азы и методы проведения взрыва. И когда переводом со второго на наш, Крапивинский, третий участок прибыл на работу, то многие годы считался лучшим мастером-взрывником. 16 лет шахтёрского стажа: мотористом начинал, мотористом и закончил, а ведь когда-то, ещё до службы в армии учился он на механика по сельхозмашинам  в сельскохозяйственном  техникуме.

— Работал бы на земле тогда, а не под землёй, — шутит Юрий и рисует в моём журналистском блокноте схему лавы, забыть которую невозможно. Очень дорогие воспоминания о трёхметровых угольных пластах и сильной выработке…

Ираида Родина