— Да Аней же меня зовут, Аней и называйте! – горячилась молоденькая фельдшерица в разговоре со взрослыми, а то и старыми таргайцами, слыша от них  почтительное обращение – Семёновна! Но для села приезжая Анна большим человеком  была, хоть и юна годами. Во всех  нужных должностях одна на всех: она и фельдшер, она и окулист, она и акушерка. А, значит, не отмахивайся,  уважаемая Семёновна, ты теперь признанием  нашим  отмечена.

Грани у Ани

Мария Гранкина родила вторую дочку в год всеобщей коллективизации в Кузнецком районе  в деревне Таргай, неподалёку от города Сталинска.

— Эту Анной назовём, — сказал Семён жене, — пусть Тоня, старшая, и нянчится с ней, пока ты на ферме занята на утренних и вечерних дойках.

Семёна Даниловича Гранкина безоговорочно слушалась вся округа: деревенские поставили его управляющим над животноводством в отделениях Пашкино и Красулино, где появились фермы для коллективного труда. И к тому году, когда Аня уже много, чего понимала, она видела отца строгим во весь  рост.

— На папин рост я смотрела снизу, со своего роста, таким папа  казался высоким, — вспоминает теперь Анна Семёновна, — разговор со всеми он вёл требовательный, но и себе поблажки не давал. Жили мы не богато, и не бедно. Наравне с другими семьями слёзно проводили папу на войну. Посчастливилось нам, что вернулся он, хоть и раненый. Мама ездила на станцию  в Калтан его встречать. Расспросил у жены своей, как мы тут жили-были без него, и опять в своё дело заступил: управляющим в Красулинском совхозе, мужем — жене, отцом —нам. Сестричку послевоенную подарили нам папа с мамой. А мама наша была ещё та тягловая сила! Ведь на «горбушке» своей носила в школу по очереди то старшую Тоню, то меня. Обувки не было лишней. Одна пара — на двоих,  а мы росли. Потом уже папа мне сказал, чтоб запоминала дорогу и короткую тропинку от деревни — к деревне, в школу, где  училась после начальных классов.

И был ещё один раз папиных наставлений Анне: запоминай дорогу. Это когда в профессию её привёл, своим родительским решением определил дочери учиться на медика, после 7-го класса Красулинской школы.

— На грузовике приехали в Сталинск, — рассказывает Анна, — взял меня папа за руку, привёл в дом своих знакомых, с ними уже заранее договорился. Оставил сумки с продуктами.

— Здесь будешь жить, — сказал, — а учиться — там, куда сейчас отведу. Запоминай дорогу.

И отвёл он дочь в акушерско-фельдшерскую школу, кстати, ровесницу Анны: история возникновения Новокузнецкого медицинского колледжа начала свой отсчёт в том же, 1935 году, когда и Анна Гранкина родилась. Хорошие школьные отметки позволили Ане поступить на фельдшерское отделение: пошёл счёт на года старательной учёбы и  постоянного отцовского надзора. Муку, крупу, картошку Семён Данилович привозил регулярно, ведя строгий спрос с дочери за учёбу. От того и выучилась она отлично. От того и закрепилось за ней авторитетное имя — Семёновна!

Её, как специалиста, было видно ещё тогда, когда она и производственную практику проходила в городском родильном доме № 5, и в отделении переливания крови изъявила желание самой стать донором, и в третьей городской больнице в отделении хирургии освоила нужный курс, не падала в обморок в «анатомичке».

Где родилась, там и пригодилась

— Хладнокровие, выдержка, терпение, сдержанность — они приходят уже с опытом, — размышляет Анна, — эти свойства я училась вырабатывать в себе после того, как, получив распределение в горздравотделе, начала работать в Таргайском фельдшерско-акушерском пункте. Вернулась в ту местность, где когда-то родилась! Но к Таргаю ещё и несколько участков относилось, куда добраться можно было на лошади. Пешком — далеко, да и всегда нужно было быстро! Представьте, как было мне, незамужней, не рожавшей, принимать роды у рожениц? Выручало удивительное обстоятельство: большинство пациенток были не «первородки». Родовспоможение оказывала прямо на дому, женщины преспокойненько выдавали «в свет» — кто — третьего, кто — четвёртого младенца.

А впоследствии по участку обслуживания фельдшером  Семёновной,  с края и до края  расходились слухи о том,  как хорошо и  быстро помогла разродиться тёте Дусе девочка Гранкина…

Весёлая, скорая на ноги и умелая на своё медицинское дело, Анна пришлась «ко двору» всему населению, её хвалили и любили. Молодёжь увидела в ней лидера. Избрали Анну секретарём комсомольской организации, и была она на виду. Один житель — Геннадий, обратил на неё особенное внимание. Вернувшись после ремесленного училища в Таргай, он стал работать слесарем в Таргайском Доме отдыха, как раз на участке фельдшера Гранкиной.

— Раза три всего и виделись мы с Геннадием, — смеётся Анна, — и тут вдруг его родители к моим приехали для знакомства. Отцы — фронтовики, так что  инвалиду Ивану Ивановичу Сорочинскому  и моему папе Семёну Даниловичу было, о чём поговорить. Долго говорили. Вот, слышу, зовёт меня папа:

— Аня, пойдёшь за Генку?

И Анна не только пошла, но и ездила  за Геннадием повсюду, куда он ни отправлялся за новой работой, чтоб достаток был в семье, чтоб его Семёновна ни в чём нужды не знала. Дом из круглого леса построил. Косы стричь Анне не велел. Как-то вычитал в газете объявление про  рыбокомбинат в Томске. Поехали туда, и Анну там же взяли на работу медсестрой в  больницу села Александровского. Посменно работала, в терапии. Родилась дочка Лида, на «скорую помощь» перевели Сорочинскую Анну Семёновну, лучшего фельдшера. Галю, вторую дочку, с трёх месяцев в ясли отдала, чтоб работу не бросать. В обеденный перерыв прибегала в ясли покормить дочку грудью. Приболели девчоночки, в тёплые края Сорочинские перебрались, в Апшерон, что в Краснодарском крае, а там как раз позарез  фельдшер участковый нужен был. И Геннадий, и Анна отличались каждый свои мастерством, поэтому их брали на работу повсюду. И в тёплых краях,  и в своих, холодных и сибирских, супруги работали так, как научены были. К примеру, в Тисульском районе, субординатором-педиатром, заведующей детской консультацией  15 лет трудилась Анна, прежде чем обосновалась семья Сорочинских в посёлке Крапивинском.  И было это 43 года назад.

Приём. А при нём, и Анна с врачом

— Моими  любимыми коллегами стали врачи Татьяна Федяева, Татьяна Клюева, Владимир Счастливцев, Николай Базанов, Наталья Нихельман, Валентина Островская, с ними  я долгие годы работала на приёме пациентов в Крапивинской и Зеленогорской поликлиниках, — делится информацией Анна Семёновна, — когда же построили Зеленогорскую больницу, то меня перевели в стационар терапевтического отделения. Там, а также в дневном стационаре Крапивинской поликлиники, прошли мои лучшие рабочие годы по специальности, которую мне давным-давно определил мой папа. Другую работу я бы и не смогла делать, об этом сейчас точно говорю.

Анна Семёновна редко берёт в руки Памятный знак ветерана здравоохранения, а я попросила его показать:

— Его мне Михаил Гордеев, главный врач Крапивинской ЦРБ вручил, и много добрых слов произносил, — смущается Анна, — а я тогда  всё об одном думала: как бы мне не растерять свой опыт до глубокой старости.

Не растеряла. Вот она, глубокая, уже и при ней. 90 лет в сентябре накатило. Три стенда в сердце Анны. Но по-прежнему соседи к ней заглядывают:

— Ты, Семёновна, хорошо ставишь укольчики. Уколи витаминчики, пожалуйста, по-свойски и по-соседски уколи, чтоб спину разогнуть да ходовую часть после огородов наладить. Опыта много у тебя!

Семёновна откликается. Милосердная она. Пусть же и внучка Яна Егорова такой же будет!

— Кемеровское медучилище закончила она, — рассказывает  Анна, — а я и радуюсь, что по моим стопам пошла девочка. Знаю, как медсёстры дарят исцеление даже без рецепта врача. Утешение, сострадание и без назначения докторов  будет действовать с лучшим результатом.

Не могу не верить Семёновне.  Не хочу по-другому думать и про наследницу профессии Анны — Яну.

Ираида Родина